Саид Гафуров, член Центрального совета Независимого профсоюза “Новый труд”, доцент кафедры Зарубежного регионоведения МГЛУ
Независимый профсоюз “Новый труд”продолжает рассказывать о мировой практике в области платформенной занятости. Постепенно платформенная или цифровая занятость начинает привлекать все больше и больше внимания со стороны Международной организации труда, международных организаций профсоюзов и других структур. В течение ближайших пары лет, несомненно, мы получим много структурированной информации по цифровой экономике, а такжу будут оформлены предложения по изменении организации платформенного труда. Дополнительную сложность тут представляет то, что законодательная и нормативная база существования цифровых платформ и соответствующих форм труда повсеместно быстро меняется, и требуется время, чтобы получить и обработать соответствующую информацию со всего мира и подготовить предложения.
Мы уже отмечали, что практически везде — от Пакистана и Кении до Швеции и Канады капитал, как глобальный, так и местный пытается использовать цифровые платформы для ужесточения норм эксплуатации трудящихся, ухудшения их качества жизни, раскола профессионального и географического единстваа работников и ухудшения их социально-экономическое положения по сравнению с организованным трудом в традиционных секторах экономики. Цифровые платформы являются частью высокотехнологичного сектора услуг, но масштаб их применения в относительно отсталых странах не сильно отличается от развитых государств.
Как же это реализуется на практике? Подобно тому, как в России налог на профессиональный доход (режим самозанятости) задумывался для форм преимущественно творческого труда фрилансеров (репетиторы, переводчики, дизайнеры и пр.), а получил наиболее массовое распространение среди водителей и курьеров, в мире тоже большинство работников на платформах посредниках, связывающих заказчиков и агрегаторов с исполнителями заказов, работают в секторах доставки и пассажирских перевозок.
Согласно опросу, проведенному в 17 европейских странах треть, работавших на цифровых платформах заняты в секторе доставки и еще 13% работали на платформах пассажирских перевозок — 13,3%. В США почти две трети получающих доход на трудовых платформах, работают в секторе транспортных перевозок. Еще более характерна ситуация в Китае, Индии и Кении, где четыре пятых работников платформ работают в секторе пассажирских перевозок. Здесь нужно понимать, что учет труда платформенно занятых, да и само понимание, кого нужно к ним относить меняется и от страны к стране, и от исследования к исследованию, поэтому цифровые показатели тут не очень строгие, но отражают тренды и тенденции..
В части творческих профессий на онлайн-платформах основными видами деятельности работников, и Россия не является исключением, являются разработка программного обеспечения, создание креативного и мультимедийного контента, а также написание и обработка текстов в той или иной форме и перевод. “Административные задачи и ввод данных, продажи и маркетинг, а также профессиональные услуги представлены в меньшей степени”.
Важной характеристикой платформенного труда можно считать, является ли он основным или дополнительным видом деятельности трудящегося. По оценкам и Международного бюро труда (МБТ) при МОТ, и структур Всемирного банка, только для трети платформенно занятых работа на платформах является основным источником заработка. Эти показатели меняются от страны к стране, и от профессии к профессии. В США, например, 53% работников платформ имеют другую работу, а в 17 европейских странах 52,2% зарабатывают до 25% своего дохода на платформах. У работников платформ, привязанных к той или иной местности ситуация иная, например,, в секторах пассажирских перевозок и доставки для 84% и 90% работников соответственно этот вид работы является основным источником дохода.
Сколько же работают платформенно занятые в мире? По результатам обследований МБТ, работники онлайн-платформ в среднем работают около 27 часов в неделю. Существует заметная разница между платформенным трудом в развитых странах, где в среднем работают по 20 часов в неделю (та самая знаменитая “гибкость труда”) и в развивающихся государствах, где средняя продолжительность рабочего времени на таких платформах составляет 32 часа, включая неоплачиваемый труд.
Эти средние цифры, полученные опросами и исследованиями, явно искажают информацию, потому что в наиболее массовых профессиях- пассажирских перевозок, такси и доставки — “средняя продолжительность рабочего времени составляет 67 и 59 часов в неделю соответственно, при этом более половины респондентов сообщили, что работают больше указанного времени”. Важным является и то, что 41% таксистов и 38% работников отрасли доставки работают по семь дней в неделю. Больше того, по обследованиям МБТ, на каждый отработанный час или оплаченное задание работники тратят около 20-25 минут (в зависимости от типа платформ) неоплачиваемого времени.
Очень интересно попытаться сравнить уровень доходов работников платформ и других категорий работников при традиционных трудовых отношениях. В ближайшее время мы получим более точные данные, но пока заметна большая дисперсия данных в разных странах и секторах деятельности.
Одним из важных факторов является уровень профсоюзного движения в традиционных секторах. Так, и в Индии, и в Соединенных Штатах Америки, где профсоюзы традиционно сильны, заработная плата работников платформ примерно на 60–80% ниже, чем заработная плата работников, выполняющих аналогичные рабочие задания на традиционном рынке труда. Больше того, у значительной части работников платформ почасовая оплата получается, ниже местной минимальной заработной платы. С другой стороны, в некоторых других странах работники платформ в пассажирских перевозках, доставке, секторе ремонтных услуг, транспортном секторе и в секторе социального обеспечения зарабатывают больше, чем работники, выполняющие аналогичные задачи за пределами платформ.
Мы в Независимом профсоюзе “Новый труд“ убеждены в необходимости для самозанятых и платформенно занятых объединяться для защиты своих трудовых прав в профессиональные союзы. Мировой опыт, как в богатых, так и в нищих странах свидетельствует, что так можно обеспечить работникам цифровых платформ доступ к достойным условиям труда и справедливой его оплаты.
